ЭТНОПОЛИТОГЕНЕЗ ДРАВИДСКИХ ГИПЕРЭТНОСОВ ИНДИИ

Формулируются основные положения теории пассионарности. Рассматривается этнополитогенез дравидских гиперэтносов Индийского субконтинента посредством анализа политической истории созданных дравидами государственных образований. В дискурсивном поле теории пассионарности предлагается объяснение гибели Индской цивилизации и миграций дравидов в Южную Индию. Показано, что этнополитогенез дравидских гиперэтносов развивался в целом в соответствии с так называемым «числовым алгоритмом этнополитогенеза», определяющим возрастные рамки фаз, разделяющих их фазовых переходов и кризисных периодов внутри фаз. Важнейший результат исследования состоит в том, что часть субэтносов телугу, каннада и тамилов находится в настоящее время в неустойчивых состояниях фазовых переходов и кризисных периодов внутри фаз. На его основе возможно прогнозирование развития конфликтной динамики в этих субэтносах.  
Ключевые слова: Индия, теория пассионарности, дравиды, гиперэтнос.
ETHNOPOLITOGENESIS OF THE DRAVIDIAN HYPERETHNOSES OF INDIA
The main provisions of the passionarity theory are formulated. The ethnopolitogenesis of the Dravidian hyperethnic groups of Indian subcontinent is considered through the analysis of the political history of the state formations created by the Dravidians. An explanation is offered for the death of the Indus Valley civilization and the migrations of the Dravidians to South India in the discursive field of the passionarity theory. The ethnopolitogenesis of the Dravidian hyperethnic groups developed in general in accordance with the so-called “numerical algorithm of ethnopolitogenesis”, which determines the age limits of the phases, phase transitions separating them and crisis periods within the phases it is shown. The most important result of the study is that part of the Telugu, Kannada and Tamil subethnic groups are currently in unstable states of phase transitions and crisis periods within phases. It is possible to predict the development of conflict dynamics in these subethnic groups on its basis.
Key words: India, Dravidians, passionarity theory, hyperethnos.

Введение
Значение Индии в современном мире трудно переоценить. Она заняла первое место в мире по численности населения, обогнав Китай [13]. Индия обладает ядерным оружием, является развивающейся глобальной державой и потенциальной сверхдержавой. Высок ее политический авторитет на мировой арене. Индийская экономика является одной из самых быстроразвивающихся в мире. В условиях беспрецедентного санкционного давления Запада на Россию большое значение приобретает расширение индийско-российского экономического сотрудничества во многих областях. Возможности его расширения будут зависеть, в том числе, от динамики дальнейшего развития Индии.     
В настоящее время страна сталкивается с рядом острейших внешне- и внутриполитических проблем, представляющих угрозу, как для ее национальной безопасности, так и потенциально – угрозу для безопасности всего южноазиатского региона и мира в целом. Остается неурегулированным длящийся с 1947 г. индо-пакистанский конфликт из-за принадлежности Кашмира, не единожды приводивший к войнам между соседними странами. Высказывается мнение, что в настоящее время кашмирская проблема способна вновь перерасти в очередную индо-пакистанскую войну, теперь уже с использованием ядерного потенциала участников конфликта [25, с. 328].
Во внутриполитическом аспекте кашмирский конфликт является частью характерного для регионов страны с большой долей мусульманского населения индусско-мусульманского конфликта, выступающего одним из основных источников террористической активности [25, с. 330]. Этот конфликт способствовал появлению исламистского терроризма в штате Джамму и Кашмир. Религиозную основу имеет и сикхский терроризм в Пенджабе. Ставит под угрозу сохранение территориальной целостности страны националистический (этнический) терроризм представителей малых народов северо-востока. Однако на данный момент наибольшую угрозу национальной безопасности страны в силу территориальной широты и массовости охвата представляет террористическая деятельность наксалитов – левых радикалов маоистского толка [25, c. 328]. 
Наксалиты ведут вооруженную партизанскую борьбу и в той или иной степени контролируют около 220 районов в 20 штатах, что составляет примерно 40% от всей территории страны. Так называемый «красный коридор», находящийся под управлением наксалитов, охватывает территорию в 92 тыс. кв. км [30, p. 2]. На этой территории строится общество, основанное на равенстве, отмене кастовой дискриминации и решении базовых социально-экономических проблем. Для этого создаются параллельные правительства и народные суды, имеющие право на вынесение смертных приговоров [24, c. 221].
Возможное перерастание очередного вооруженного конфликта с Пакистаном в локальную ядерную войну, увеличение территории неконтролируемых официальными властями анклавов вкупе с усиливающимся в последние десятилетия социальным неравенством (последний фактор является одним из основных источников терроризма) могут поставить под вопрос само существование единого индийского государства.    
Характерное для политической жизни Индии преобладание слабых и кратковременных государственных образований, которые легко появлялись на свет, быстро приходили в упадок, сменяя друг друга [7], позволяет предположить, что вероятность распада современной Индии в обозримом будущем достаточно высока. В пользу этого мнения свидетельствует и историческая ретроспектива: основная часть Индийского субконтинента объединялась в рамках единого государства лишь в сравнительно непродолжительные периоды расцвета империй Маурьев, Гуптов и Великих Моголов. В остальное время на его территории существовало множество в основном «слабых и кратковременных» государственных образований.
Одна из возможных причин исторической слабости государства в Индии может быть связана, помимо кастовой структуры общества [7], с многонациональностью страны, на территории которой проживает несколько сотен больших и малых этносов(1) – индоарийских, дравидских, австроазиатских и тибето-бирманских по языковой принадлежности. Устойчивость государства коррелирует с устойчивыми состояниями создавшего его (супер)этноса [17]. Этнос на протяжении своей жизни проходит через ряд являющихся устойчивыми состояниями фаз этнополитогенеза(2) и разделяющих их фазовых переходов (о них см.: [8, с. 385-386]) – неустойчивых, кризисных состояний, для которых характерны масштабные смуты и крупные военные поражения. Чередованием устойчивых и неустойчивых состояний, через которые в противофазе проходят государствообразующий этнос (группа таких этносов) и подчиненные им этносы, можно объяснить характерную для многонациональных государств цикличность периодов существования единого имперского государства и периодов политической раздробленности. Единое имперское государство может распасться после того, как государствообразующий этнос войдет в неустойчивое состояние, а подчиненные в период пребывания в неустойчивых состояниях этносы, наоборот, в это время войдут в устойчивое состояние, что может привести к образованию (восстановлению) ими своих государств. Когда государствообразующий этнос войдет в очередное устойчивое состояние, он может разгромить обретшие независимость государства и вновь подчинить образовавшие их этносы, находящиеся, как правило, в очередном неустойчивом состоянии.          
Возможный распад Индии может иметь катастрофические последствия не только для этой страны, но и для южноазиатского региона и соседних регионов. Возможны не только эскалация индо-пакистанского конфликта с применением ядерного оружия, но и захват его террористическими группами, а также потеря контроля над опасными производствами, прежде всего, АЭС. Неизбежное из-за ослабления государственных институтов обострение социальных, межконфессиональных и межэтнических противоречий может привести к кровавым столкновениям между представителями различных каст, конфессиональных и этнических групп и многомиллионному потоку беженцев. 
Существующая вероятность наступления этих катастрофических последствий вызывает необходимость использования всего арсенала имеющихся научных средств для прогнозирования конфликтной политической динамики в Индии. В этой связи представляется необходимым использовать возможности прогнозирования, основанные на биосоциальном подходе(3) (о нем см.: [16; 17]), суть которого состоит в утверждении о зависимости наступления неустойчивых состояний этноса и созданного им государства от динамики пассионарности.
Базируясь на концепции Л.Н. Гумилева, на основе биосоциального подхода была сформулирована авторская концепция. Ее основные положения следующие:
1) В основе феномена пассионарности лежит явление гетерозиса. Доля пассионариев среди рождающихся детей резко увеличивается в общностях, образовавшихся при смешении различающихся в расово-антропологическом отношении субстратов либо в результате скрещивания инбредных линий, выделяющихся в изолятах.
2) Возрастные рамки фаз этнополитогенеза и фазовых переходов, а также кризисных периодов внутри фаз определяются универсальной, инвариантной относительно исторических эпох, этносов и типов политий закономерностью – числовым алгоритмом этнополитогенеза.
3) На определенной территории существует ряд сменяющих друг друга родственных этносов, связанных между собой преемственностью расово-антропологического типа, языка и культуры. Эта совокупность этносов была названа гиперэтносом (подробнее об этих и других положениях авторской концепции см.: [16-19]).      
Анализ политической истории Индийского субконтинента дает основание утверждать, что, во-первых, существовавшие на его территории крупные государства теряли свою устойчивость во время пребывания государствообразующих этносов в неустойчивых состояниях. Во-вторых, эти этносы теряли свою государственную самостоятельность на продолжительное время, если они относились к третьему или четвертому этносу гиперэтноса. Таким образом, числовой алгоритм справедлив и в отношении индийского суперэтноса с его специфической кастовой структурой. Это свидетельствует о его универсальном характере и позволяет прогнозировать развитие Индии.
В статье рассматривается этнополитогенез дравидских гиперэтносов с целью верификации сформулированных выше тезисов и последующего прогнозирования развития крупнейших дравидских этносов на основе числового алгоритма этнополитогенеза.

Динамика пассионарности гиперэтноса
Первый этнос гиперэтноса формируется в результате смешения пришлой (суперстратной) и автохтонной (субстратной) групп, как правило, различающихся между собой в расово-антропологическом плане. Формирование первого этноса не происходит в случае, если мигрировавшее племя подчиняет местные племена и образовывает эндогамную политическую и военную элиту в смешанном социуме. Видимо, в основном именно этот сценарий реализовался после вторжения индоариев в Индию и подчинения ими местного населения(4).
В конце жизни первого («материнского») этноса от него отпочковывается второй («дочерний») этнос, от второго – третий. При благоприятных условиях могут отпочковаться четвертый, пятый и т.д. этносы. Опираясь на корреляцию этногенетических и языковых процессов, сформулируем условия отпочкования четвертого и последующих этносов при взаимодействии суперстратной и субстратной групп.
По мнению известного лингвиста А. Мартине, «язык одолевает своих соперников не в силу каких-то своих внутренних качеств, а потому, что носители его являются более воинственными, фанатичными, культурными, предприимчивыми» [14, с. 81–82], т.е. более пассионарными. При смешении суперстратной и субстратной групп побеждает язык той группы, пассионарность которой оказалась выше(5). Суперстратная группа обычно уступает субстратной в численности, но превышает ее по величине пассионарного напряжения, так как относится к первому или ко второму этносу. Субстратная же группа относится к третьему или последующим этносам, напряжение которых существенно ниже напряжения первых двух этносов гиперэтноса. Очевидно, пассионарность суперстрата окажется выше пассионарности субстрата, если его пассионарное напряжение превышает напряжение субстрата в большей степени, чем уступает ему в численности. Это одно из главных условий для формирования первого этноса нового гиперэтноса.
Однако может сложиться обратная ситуация: пассионарность суперстрата оказывается меньше пассионарности субстрата. В этом случае побеждает язык субстрата. Суперстратная группа ассимилируется, однако оставляет «следы» в языке субстрата (имеют место суперстратные языковые явления), а также генетические «следы». Если суперстратная группа состоит в основном из составляющих элиту мужчин-воинов, то со временем это может привести к доминированию их Y-ДНК гаплогрупп среди субстратного населения. Так, генетическое сходство между дравидским народом брагуи и индоевропейским населением Пакистана исследователи объясняют элитным доминированием носителей индоевропейского языка. Генетически связаны со своими индоевропейскими соседями также буриши [48].
Итак, главное условие выживания третьего этноса (субстрата) при его смешении с суперстратом (первым или со вторым этносом) состоит в том, что его пассионарность превышает пассионарность суперстрата. Второе условие состоит в том, что суперстратная и субстратная группы гетерогенны между собой в расово-антропологическом плане. Тогда смешение между ними поднимает величину пассионарного напряжения третьего этноса, что способствует его выживанию и отпочкованию от него четвертого этноса.          
Существуют так называемые «репродуктивные возрасты» этноса, около которых дочерний этнос отпочковывается от материнского; их средние значения следующие: 902, 984, 1066, 1148, 1230, 1312, 1394, 1476 и 1558 лет. Около этих возрастов в части изолированных популяций материнского этноса резко увеличивается число родившихся пассионариев. Около одного из них пассионариев рождается особенно много, и они формируют множество разнообразных консорций, часть которых перерастает в субэтносы, образующие ядро дочернего этноса. Год, на который приходится среднее значение этого репродуктивного возраста, является начальной точкой этнополитогенеза (далее НТЭ) дочернего этноса.
По нашей гипотезе, существование репродуктивных возрастов можно объяснить синхронизацией динамики пассионарности климатическими изменениями, в свою очередь, синхронизируемых солнечным циклом Глайсберга. Синхронизация этим циклом климатических циклов характерна для многих регионов, в том числе, и для Индии(6) (возможно, и для всей планеты) и имеет, по-видимому, стохастический характер со средним периодом около 82 лет (подробнее см.: [19]). Все средние значения репродуктивных возрастов кратны числу 82 (902/82 = 11; 984/82 = 12; 1066/82 = 13 и т.д.), что и позволяет говорить о синхронизации динамики пассионарности циклом Глайсберга.     

Этапы заселения Индийского субконтинента и этнические смешения на его территории
Динамика существовавших на Индийском субконтиненте государств зависела от этнополитогенеза входивших в состав индийского суперэтноса этносов. Основные из них – это индоарийские и дравидские народы, живущие в основном, соответственно, в Северной и Южной Индии. При рассмотрении основных этапов формирования индийского суперэтноса будем опираться на результаты тех антропологических, генетических и лингвистических исследований, которые позволяют судить о последовательности заселения Индии различными расовыми и этническими группами, а также о формировании и этнополитогенезе дравидских и индоарийских гиперэтносов.
В эпоху верхнего палеолита Индия была заселена представителями негроидной расы. Представители европеоидной расы появились здесь в конце верхнего палеолита или в мезолите с севера [3, c. 26]. Уточним, что под представителями негроидной расы В.П. Алексеев подразумевал восточных экваториалов – первых насельников Индии, современными потомками которых являются андаманцы и ведды – представители, соответственно, негритосской и веддоидной малых рас.
Мигрировавшие в Индию с конца верхнего палеолита европеоидные группы смешивались с местными экваториалами. Об этом могут свидетельствовать палеоантропологические материалы из Лангхнаджа (Гуджарат) мезолитического или ранненеолитического времени, которые В.П. Алексеев относил к европеоидному типу с негроидными признаками [3, c. 22]. Следует оговориться, что эти признаки могли быть изначально присущи мигрантам в случае, если они относились к массивным протоевропеоидам с экваториальными чертами, распространенным в ту эпоху в Северной Африке, на Ближнем Востоке и Европе [11, c. 43].   
Прямыми потомками одной из мигрировавших в Индию мезолитических европеоидных групп являются, возможно, современные буриши – народ численностью в несколько десятков тысяч человек, обитающий в высокогорных районах Кашмира. Сравнительно небольшая численность буришей и их ареал свидетельствуют о том, что они большей частью были ассимилированы суперстратными группами, а оставшиеся оттеснены в малопригодные для жизни места обитания. Первый протобуришский этнос сформировался, вероятнее всего, не позднее мезолита.
Расово-антропологический анализ населения Индии свидетельствуют о смешанном происхождении большинства индийских популяций и о наличии тех популяций, которых смешение коснулось в существенно меньшей степени. Так, были выделены три основные группы. «Первая – неоиндийская европеоидная группа включает людей высокорослых, со светлой кожей, резко выступающим носом; к этой группе принадлежат в основном представители высоких каст из северо-западной и северной Индии, а также пришедшие в Индию парсы. Вторая – палеоиндийская группа близка веддоидному типу низкорослых людей с темной кожей. В этой группе сосредоточены низкие касты  и аборигенные племена. Третья – мезоиндийская группа занимает переходное положение между неоиндийской и палеоиндийской группами» [4, с. 423–424]. Она составляет основную часть населения и включает в основном представителей средних каст.
Близость неоиндийской и палеоиндийской групп, соответственно, к европеоидной индо-средиземноморской и негритосской и/или веддоидной расам свидетельствует о незначительном смешении этих групп с представителями других рас. Смешанный характер имеет мезоиндийская группа, включающая различные варианты южноиндийской (дравидийской) расы. Она занимает промежуточное положение между индо-средиземноморской и веддоидной расами, что дает основание считать южноиндийскую расу продуктом смешения двух названных рас [15, с. 413]. При релевантности вывода о смешанном происхождении черепов из Лангхнаджа их можно отнести к одному из наиболее ранних вариантов южноиндийской расы.
Палеогенетические данные свидетельствуют о том, что при смешениях на территории Индии суперстратом выступали в основном европеоидные группы и/или группы с преобладанием европеоидных черт, субстратом – восточно-экваториальные группы и/или группы с преобладанием восточно-экваториальных черт (напомним, что субстратом являются аборигенные женщины, суперстратом – пришлые мужчины). Так, женские линии происхождения в основном автохтонные и восходят к первой волне заселения Индии около 55 тыс. лет назад. Мужские линии сформировались преимущественно в течение последних 10 тыс. лет и происходят из Юго-Западной и Центральной Азии. В частности, поток генов из Центральной Азии в бронзовом веке был связан в основном с мужчинами-индоариями степного происхождения [27]. Особенно большая доля степной родословной характерна для групп брахманов [52] и других высших каст, которые стали практиковать строгую эндогамию около 70 поколений назад (около 1600 лет назад, в период правления династии Гуптов) [29]. Эндогамия способствовала сохранению брахманами и представителями других высших каст основных черт изначально присущего индоарийским переселенцам европеоидного расового типа.   
Суперстратные европеоидные группы  и/или группы с преобладанием европеоидных черт и субстратные группы с преобладанием восточно-экваториальных черт можно отождествить с выделенными генетиками двумя предковыми популяциями, соответственно, северными и южными индийскими предками (Ancestral North Indians (ANI) и Ancestral South Indians (ASI)). В результате их смешения сформировалось большинство современных популяций Южной Азии. В пользу этого отождествления свидетельствует генетическая близость ANI жителям Ближнего Востока, Центральной Азии и Европы. ANI компонент оказался выше (до 77 %) среди представителей высших каст и индоарийских народов. Современные андаманцы связаны с ASI и не имеют примеси ANI [50]. Андаманцы, потомки одних из наиболее древних насельников Южной Азии, избежав смешения с европеоидными группами, сохранили изначально присущий им негритосский тип и генетику. Генетическая связанность их с ASI свидетельствует о том, что материковая часть генетически близких им популяций послужила субстратом при формировании ASI. 
Другая группа генетиков пришла к выводу, что масштабное смешение в Индии происходило 4200-1900 лет назад  (ок. 2200 г. до н.э. – 100 г. н.э.). В последующий период смешение стало редким. Генетический анализ показал, что, например, вайшья из Андхра-Прадеша испытывали незначительный поток генов от соседних групп в течение последних примерно 3000 лет. Смешения северных индоарийских групп датируются позднее, чем  смешения южных дравидских групп [35].
Основное население штата Андхра-Прадеш – это дравидский народ телугу, к которому, вероятнее всего, относится упомянутый субэтнос вайшья. В результате смешения суперстратных и субстратных групп формируется первый этнос. Отсутствие масштабного смешения этого субэтноса с другими группами в последние 3000 лет(7) свидетельствует о том, что первый вайшья субэтнос сформировался ок. 1000 г. до н.э. По мнению М.С. Андронова, прателужский язык выделился ок. 1000 г. до н.э. [28, p. 22-23]. Это дает основание утверждать, что ок. 1000 г. до н.э. возник его носитель – этнос телугу-1. Средний репродуктивный возраст материнского этноса составляет 1230 лет. Следовательно, в настоящее время может существовать телужский этнос-3.
Согласно генетическим данным, индоарийские этносы сформировались позднее дравидских. Если предположить, что они возникли на рубеже нашей эры, то в настоящее время существуют вторые индоарийские этносы. Однако это предположение не подтверждается историческими данными. Так, Северная Индия в 1192-1193 гг. была завоевана Гуридами [12, с. 315-316] и на протяжении семи с половиной столетий, до обретения независимости в 1947 г.(8), находилась под властью иноземцев. Столь долгий период политической зависимости говорит о том, что в конце XII в. основная часть индоарийских этносов Северной Индии относилась к третьим этносам. Низкое пассионарное напряжение третьих этносов способствует тому, что они теряют политическую независимость на продолжительное время, будучи завоеваны более пассионарными соседями в один из кризисных периодов.
Генетические и исторические данные позволяют говорить о том, что в XII в. некоторые окраинные  индоарийские этносы относились к числу вторых или даже первых. К первому этносу относились, например, маратхи в Западно-Центральной Индии (или, по крайней мере, часть их субэтносов). Согласно результатам генетического анализа, масштабные смешения были характерны для маратхов в период раннего средневековья [29]. Субстратом при этих смешениях послужили южные соседи маратхов – дравидские группы. Об этом свидетельствуют лингвистические и исторические данные. Так, язык маратхи имеет значительный дравидский субстрат [26]. Кроме этноса маратхи существует одноименная кастовая общность уровня шудра дравидского происхождения (об этом говорят система родственных отношений и брачные обычаи), восходящая к деканской земледельческой этнической общности кунби. На основе кунби сформировался клан Бхонсле, к которому относился основатель маратхского государства Шиваджи [23, с. 397-398]. С началом явной части фазы подъема в 1674 г. маратхи-2 создали индуистское государство, положившее конец гегемонии Великих Моголов в Индии.                     
Исследователи выяснили генезис ANI и ASI. Как первичных предков современных южных азиатов они рассматривают население Индской цивилизации (IVC). Оно формировалось в 5400-3700 гг. до н.э. в результате смешения раннеголоценовых иранских фермеров и южно-азиатских популяций, включавших родственных друг другу андаманских охотников-собирателей (AHG) и древних аборигенов Южной Азии (AASI). После упадка IVC это население в 1900-1500 гг. до н.э. смешалось с северо-западными арийскими группами степного происхождения и с аборигенными юго-восточными группами (AASI), сформировав, соответственно, ANI и ASI. В результате смешения ANI и ASI между собой возникло большинство современных индийских групп [52]. 

Этнополитогенез протодравидского гиперэтноса и его дивергенция
Существует мнение о том, что население IVC было протодравидским по языку (обзор литературы см.: [43]). В результате генетических исследований был сформулирован вывод, что современный проживающий в Пакистане дравидский народ брагуи ведет свое начало от одной из групп населения IVC [43]. При его релевантности брагуи являются шестым этносом протодравидского гиперэтноса. Опираясь на археологические, лингвистические, генетические и исторические данные, выясним возможные временные рамки формирования его первого этноса.
До археологических изысканий в Бхирране (штат Харьяна) начало IVC датировалось ~5,7–4,8 тыс. лет назад. Их результаты значительно удревнили ее начало до 8-9 тыс. лет назад [47]. Существуют разные мнения о времени возникновения дравидской языковой семьи (т.е. протодравидов-1 – далее ПД-1): около 4,5; 6; 6,5 и даже 13 тыс. лет назад [26]. Сравним эти даты с приведенными выше результатами генетических исследований, согласно которым население IVC сформировалось в 5400-3700 гг. до н.э. (7,4-5,7 тыс. лет назад) [52]. Середина этого временного интервала, составляющая 6550 лет назад, близка к дате образования дравидской семьи (ПД-1) 6,5 тыс. лет назад. Итак, лингвистические и генетические данные дают основание считать, что ПД-1 возникли, вероятнее всего, 6,5 тыс. лет назад, т.е. ок. 4500 г. до н.э. (9) (иначе говоря, их НТЭ приходится приблизительно на 4500 г. до н.э.). Однако наиболее ранние культурные слои в Бхирране существенно старше. Это несоответствие необходимо объяснить. IVC занимала площадь в 1 млн. кв. км. Высказывается мнение о малой вероятности того, что все языки, на которых говорило ее население, принадлежали к одной языковой семье [43]. Возможно, поселения в Бхирране были основаны, например, предками буришей, либо полностью ассимилированной к настоящему времени этнической общностью.      
Комплекс факторов, среди которых исследователи выделяют дестабилизацию окружающей среды, эпидемии, масштабную депопуляцию, деурбанизацию, рост насильственных проявлений, паралич органов власти, привел к распаду IVC после 1900 г. до н.э. [37]. Перечисленные признаки характерны для фазы обскурации, и можно предположить, что ок. 1900 г. до н.э. протодравиды-2 (ПД-2) вошли в эту фазу. Позднехараппские поселения процветали в Гуджарате и Раджастане, в то время как в долине реки Беас на севере Индии оставалась занятой лишь горстка поселений [37]. Эти «процветающие поселения» можно связать с  протодравидами-3 (ПД-3). Они вошли ок. 1900 г. до н.э. в явную часть фазы подъема, создав свои военно-политические институты и начав борьбу за гегемонию с институтами гибнущего материнского этноса. В эту борьбу вмешались арии, первая волна которых прибыла в междуречье Ганга и Ямуны примерно в 1900 г. до н.э., сформировав правящую элиту крупного позднехараппского поселения [49, p. 176].
Согласно числовому алгоритму этнополитогенеза, явный период фазы подъема начинается в возрасте этноса 100-155 лет, фазовый переход от инерции к обскурации(10) (далее ФП И-О) – в возрасте 1302-1334 лет. Определим репродуктивные возрасты ПД-1 и 2 и НТЭ ПД-2 и 3, удовлетворяющие возрастным рамкам этих периодов. 
Выше было высказано предположение, что НТЭ ПД-1 датируется приблизительно 4500 г. до н.э. Отпочковавшиеся от них ПД-2 ок. 1900 г. до н.э. вошли в ФП И-О, т.е. их возраст превысил 1300 лет. Следовательно, их НТЭ датируется приблизительно 1900 + 1300 = 3200 г. до н.э., и они отпочковались в репродуктивном возрасте ПД-1 ок. 4500 – 3200 = 1300 лет (самое близкое к 1300 годам значение репродуктивного возраста – это 1312 лет). ПД-3 ок. 1900 г. до н.э. находились в начале явной части фазы подъема, т.е. их возраст превысил 155 лет. Следовательно, их НТЭ датируется приблизительно 1900 + 155 = 2055 г. до н.э., и они отпочковались в репродуктивном возрасте ПД-2 ок. 3200 – 2055 = 1145 лет (самое близкое к 1145 годам значение репродуктивного возраста – это 1148 лет). 
С учетом значений репродуктивных возрастов схему этнополитогенеза протодравидского гиперэтноса можно записать следующим образом:

Полужирным шрифтом указаны даты НТЭ, курсивом – репродуктивные возрасты материнских этносов, в которых от них отпочковались дочерние этносы. Последние две даты – н.э., остальные – до н.э.
Процессы этногенеза общностей – носителей определенных языков коррелированны с процессами дивергенции этих языков. Данная схема в целом соответствует этапам развития дравидских языков по Г.М. Бонгард-Левину и Н.В. Гурову (обзор зарубежной литературы по этому вопросу см., напр.: [26]). Так, эти авторы выделяют протодравидские общности I и II, а также протодеканскую общность. Они существовали, соответственно, в V–IV тыс. до н.э., с конца IV тыс. до н.э., с III по начало II тыс. до н.э. Видимо, одновременно с протодеканской возникла прото-курух-мальто общность (современные языки курух и мальто образуют вместе с языком брагуи северную группу дравидских языков) [5, с. 72]. Напрашивается соотнесение общностей I и II с ПД-1 и 2. Первый протодеканской этнос возник, вероятно, ок. 3207 г. до н.э. в результате смешения популяций протодравидов-1, мигрировавших в фазе подъема на территорию Декана и смешавшихся с аборигенными негритосскими и веддоидными группами AHG и AASI. Часть популяций мигрировала еще дальше в восточном направлении, послужив суперстратом при формировании прото-курух-мальто-1.
Основная масса ПД-3 была ариинизирована и составила в основном средние касты вайшьев и так называемых «чистых шудр» (преимущественно земледельцев). Благодаря кастовой эндогамии, они сохранили свою общность, и от них в репродуктивном возрасте 1476 лет, в 583 г. до н.э. (2059 – 1476 = 583) отпочковалась общность-4. Выходцами из этой общности были, вероятно, Нанды – шудрянская династия Магадхи [6, с. 168].
Одним из крупнейших государств, существовавших на территории Индии, была империя Гуптов. Есть основания полагать, что они были вайшьями [6, с. 353; 51, p. 42]. Происхождение Гуптов наводит на мысль, что они вели свое происхождение от ПД-4 (либо от протокурух-мальто-3). Создание грандиозных империй характерно для инерционной фазы (далее ИФ) [9, c. 314], в других фазах империи создаются реже. Начало правления основателя династии Шри Гупты историки датируют 240-280 гг. [51, p. 49-55]. Середина этого периода (ок. 260 г.) приходится на начало ИФ (согласно числовому алгоритму, эта фаза начинается в возрасте 840–875 лет; в 260 г. возраст ПД-4 составил 583 + 260 = 843 года).
В пользу версии о происхождении Гуптов из вайшьев, относившихся к ПД-4 (или 3), может свидетельствовать брак первого императора династии Чандрагупты I с представительницей древнего кшатрийского рода личчхавов [6, с. 353], очевидно, призванный придать воцарению Гуптов легитимность в глазах индоариев.(12)
Ариинизированные ПД-5 из вайшьев и шудр составляли, вероятно, основную массу населения Северной Индии периода средневековья. Наиболее опасными, чреватыми внешним завоеванием являются фазовые переходы от надлома к инерции (далее ФП Н-И) и от инерции к обскурации. Возрастные рамки ФП Н-И составляют 755-810 – 840-875 лет. Возраст ПД-5 во время завоевания Северной Индии Гуридами в 1192-1193 гг. составил 1192-1193 – 401 = 791-792 года, что соответствует ФП Н-И. После смерти последнего сильного правителя из династии Великих Моголов Аурангзеба в 1707 г. начались междоусобицы и распад империи, страна стала английской колонией. Эти события произошли в период ФП И-О. Индия обрела независимость в 1947 г., с началом явной части фазы подъема ПД-6 (их возраст составил в этом году 1947 – 1795 = 152 года). В настоящее время к ПД-6 относятся, видимо, современные брагуи и ариинизированные вайшья и шудра протодравидского происхождения в Северной Индии.             
Наступившая около 2100 г. до н.э. мегазасуха [32], привела к новому витку миграций, как ПД-2, так и протодеканской общности-1, соответственно, в юго-восточном и южном направлениях. В результате смешения с аборигенными группами AHG и AASI возникли первые этносы новых дравидских гиперэтносов (ASI). В их числе был протоюжнодравидский этнос-1 – носитель протоюжнодравидской языковой общности.
На основе палеогенетических и лингвистических данных выше был сформулирован вывод, что телугу-1 возникли около 1000 г. до н.э. Он не противоречит мнению других лингвистов об этапах развития дравидских языков. Так, согласно Г.М. Бонгард-Левину и Н.В. Гурову, существовавшая во II-I тыс. до н.э. протоюжнодравидская общность раскололась на южнодравидские общности I и II, существовавшие в I тыс. до н.э. [5, c. 72]. По мнению Б. Кришнамурти, эти общности выделились около XI в. до н.э. В первой из них доминировал пратамильский язык, во второй – прателужский язык. Обособление пратамильского языка от остальных (в частности, от праканнадского) может быть датировано примерно VI в. до н.э. [38, p. 501-502]. Праканнадский язык, носителем которого были каннада-1, вероятно, в начале I тыс. до н.э. составлял языковое единство с другими языками общности I, в частности, с пратамильским языком.     
Из изложенного можно сформулировать следующие выводы. Протоюжнодравидский этнос-1 возник, скорее всего, в конце III тыс. до н.э. (ок. 2059 г. до н.э.?). В результате миграций его популяций и смешения с местным населением в начале I тыс. до н.э. возникли два (I и II) южнодравидских этноса-1. В первом доминировал (видимо, по количеству носителей) субэтнос тамилы-1, во втором – субэтнос телугу-1. Эти субэтносы были носителями, соответственно, пратамильского и прателужского языков. В этносе I, по-видимому, соседние территории с тамилами-1 занимал крупный субэтнос каннада-1. Их языки – пратамильский и праканнадский – составляли языковое единство, вероятно, в начале I тыс. до н.э. Последующие миграции не сопровождались масштабными смешениями, поэтому новых первых дравидских этносов не возникло. От этносов-1 отпочковались дочерние (вторые) этносы.  
Начальное звено схемы этнополитогенеза крупнейших южнодравидских гиперэтносов можно записать следующим образом:

Аббревиатуры ПЮД и ЮД означают, соответственно, «протоюжные дравиды» и «южные дравиды», все даты – до н.э.
Анализ политической истории государств Центральной и Южной Индии, созданных дравидскими этносами, показывает, что она в целом развивалась  в соответствии с числовым алгоритмом этнополитогенеза. Это соответствие наблюдается при следующих  датировках НТЭ этих этносов:
1. Тамилы-1 возникли ок. 1075 г. до н.э., телугу-1 и каннада-1– ок. 993 г. до н.э.
2. Северные каннада-2 отпочковались ок. 91 г. до н.э., северно-центральные каннада-2 и телугу-2 – ок. 9 г. до н.э., центрально-южные каннада-2 – ок. 155 г.(13), западные тамилы-2 – ок. 173 г. до н.э., северные тамилы-2 (паллавы) – ок. 73 г. н.э., восточные тамилы-2 (чолы) – ок. 401 г., южные тамилы-2 (пандьи) – ок. 483 г.
3. Телугу-3 отпочковались ок. 1221 г., северно-центральные каннада-3 – ок. 1385 г., центрально-южные каннада-3 – ок. 1303 г., западные тамилы-3/малаялам-1 (черы) – ок. 729 г., северные тамилы-3 – ок. 1303 г., восточные тамилы-3 – ок. 1467 г., южные тамилы-3 – ок. 1385 г.          

Аббревиатуры ЗТ, СТ, ВТ и ЮТ означают, соответственно, западные, северные, восточные и южные тамилы. Даты 1075 и 173 гг. – до н.э., остальные – н.э.   

Анализ политической истории телужских, каннадских и тамильских государств на соответствие ее числовому алгоритму этнополитогенеза
Таблица 1. Государства телужского гиперэтноса

Примечания:
* Аббревиатура СЭ означает «субэтнос», ЭП – «этнополитогенез», АП – Андхра-Прадеш, ЯВФП – явный период фазы подъема, ФП П-А – фазовый переход от подъема к акматике (его возрастные рамки: 340-360 – 450-470 лет), СПСФП – смутный период середины фазы подъема (его возрастные рамки: 185-235 лет), ФП А-Н – фазовый переход от акматики к надлому (его возрастные рамки: 630-655 – 680-725 лет). 
** События политической истории государств, созданных дравидскими этносами и маратхами-1, излагаются в основном по следующим источникам: [1; 2; 20].
*** Возрастные рамки 1-го кризиса ИФ: 880-920 – 935-970  лет; 2-го: 1025-1070 – 1100-1145 лет; 3-го: 1175-1215 – 1260-1285 лет.   
**** Буква Т означает «Теленгана». Теленганский субэтнос существовал поначалу в составе «варварского» государства Бахманидов (1347-1518), составляя существенную часть его населения и оказывая значительное влияние на этнополитогенез бахманидского суперэтноса, а с 1518 г. – в составе султаната Голконда.
Обсудим полученные результаты. Основание государств соответствует началу ЯПФП. Успешные завоевания проводились в устойчивые периоды ЭП, поражения и гибель государств были характерны для кризисных периодов ЭП. Аномалий нет. 

Таблица 2. Государства каннадского гиперэтноса

Примечания: * Аббревиатуры ФА и ФН означают, соответственно, фаза акматики и фаза надлома. Их возрастные рамки, соответственно: 450-470 – 630-655 лет и 680-725 – 755-810 лет.
** Здесь и далее полужирным шрифтом обозначены аномальные случаи, нуждающиеся в объяснении.
Обсудим полученные результаты. В подавляющем большинстве случаев ЭП каннадских субэтносов проходил в четком соответствии с числовым алгоритмом. Однако имеются две аномалии: возникновение государств Кадамба и Западных Гангов в кризисный СПСФП и поражение Майсура в 3-й и 4-й войнах с англичанами в период ФА (крупные военные поражения нехарактерны для устойчивых периодов фаз). Объясним их.
Скорее всего, интерпретация сведений в источниках о времени возникновении этих государств была неточной, и на самом деле они возникли ок. 300 г., в возрасте ЦЮК-2 ок. 300 – 155 = 145 лет, т.е. в начале ЯПФП. Поражение Майсура, очевидно, было следствием подавляющего военно-технического превосходства англичан.

Таблица 3. Государства маратхов-1, НТЭ – 606 г.
Население империи Раштракутов было многоязычным и представляло собой суперэтнос. Второй по значимости компонентой этого суперэтноса были маратхи-1. Ряд исследователей полагает, что маратхским было государство Ядавов (см., напр.: [1, с. 62; 46, p. 316]). Рассмотрение ЭП маратхов-1 периодов существования империи Раштракутов и государства Ядавов свидетельствует о том, что он развивался в четком соответствии с числовым алгоритмом, аномалий нет (см. таблицу 3).

Примечание: * вторая половина ФА – это период от окончания периода пассионарного перегрева (далее ППП) до начала ФП А-Н. Возрастные рамки ППП: 540-585 лет.
Таблица 4. Государства тамильского гиперэтноса

Обсудим полученные результаты. Имеется одна аномалия: первая информация о княжестве Джинджи в источниках датируется 1521 г., приходящимся на СПСФП. Вероятно, княжество возникло ок. середины XV в., в возрасте СТ-3 ок. 1450 – 1303 = 147 лет. Но не проводило активную завоевательную политику, и не удостоилось внимания летописцев.
Выделим те дравидские субэтносы-3, которые в настоящее время находятся в неустойчивых состояниях фазовых переходов и кризисных периодов внутри фаз. Возраст телужского субэтноса А-П составляет в настоящее время 2023 – 1221 = 802 года, что соответствует ФП Н-И – одному из самых болезненных в жизни этноса. Возрасты северо-центрального каннадского и южно-тамильского субэтносов составляют 2023 – 1385 = 638 лет, и они находятся на пороге начала ФП А-Н. Возраст восточно-тамильского субэтноса составляет 2023 – 1467 = 556 лет, и он находится в периоде пассионарного перегрева.
Выяснение фазовых переходов (неустойчивых периодов внутри фазы), в которых находится исследуемая общность, составляет подготовительный этап прогнозирования ее развития. На основе рассмотрения конфликтной политической динамики в этом ФП (кризисном периоде внутри фазы) у общностей, прошедших через эти неустойчивые состояния, возможно построение возможных сценариев развития конфликтной динамики в исследуемой общности. В этом состоит важнейший результат проведенного исследования. 

Примечания:
1. Исследователи, изучающие кастовую структуру индийского общества, предпочитают использовать понятие «этнокастовая общность» (см., напр.: [23]).
2. Понятие «этнополитогенез» ввел П.В. Турчин. Опираясь на «плодотворную гипотезу Л.Н. Гумилева о существовании тесной связи между судьбой государства и его этнического ядра», он рассматривает «формирование государства и этногенез как два аспекта единого динамического процесса». Подчеркивая взаимосвязанность этно- и политогенеза, П.В. Турчин предложил назвать этот единый процесс «этнополитогенезом» [22, с. 84, 95, 124].
3. Основные понятия и ряд положений этого подхода (понятия пассионарности, энергетических типов, фаз этногенеза и др.; положения о динамике пассионарности как главной движущей силе этногенеза, о связи фаз этногенеза с определенными возрастами этноса и др.) были сформулированы Л.Н. Гумилевым. Однако в его концепции огромную роль играет географическая ипостась этноса. Ее раскрытию посвящена четвертая часть («Этнос в географии») «Этногенеза…» [8, с. 174-223]. Об этом же свидетельствует и использование Л.Н. Гумилевым географических терминов «месторазвитие этноса» и «этноценоз (геобиоценоз)» [21, с. 503-504; 542]. На этом основании подход Л.Н. Гумилева можно назвать биогеосоциальным или социоприродным. 
4. Такой сценарий реализовывался в истории достаточно часто. Так, эндогамную политическую и военную элиту образовали греко-македоняне в эллинистическом Египте. Они относились ко второму этносу, а древние египтяне – к третьему.  
5. В Индии смена языка автохтонных общностей часто происходила в процессе так называемой «санскритизации» [23]. Она становилась возможной потому, что пассионарность индоарийских общностей, инициировавших санскритизацию, превышала пассионарность «санскритизируемых». Однако из-за сложившейся в Индии кастовой структуры общества санскритизация не сопровождалась масштабным смешением, благодаря чему многие аборигенные общности (например, протодравиды – см. ниже), несмотря на то, что были ариинизированы, сохранили свою популяционную структуру.
6. Так, выявлена модуляция циклом Глайсберга цикличности наступления засух на западном побережье Индии [45]. Установлено, что резкое ослабление летних муссонов в Индии произошло ~ 8,2 тыс. лет назад одновременно с началом похолодания в Северной Атлантике, а также ~ 4,1 тыс. лет назад [32; 33]. Временной промежуток между этими масштабными засухами составил 4100 лет. Это число кратно среднему периоду цикла Глайсберга, составляющему 82 года (4100/82 = 50), что подтверждает возможность синхронизации этим циклом климатических циклов на Индийском субконтиненте. Любопытно, что если экстраполировать эту 4100-летнюю цикличность мегазасух, то ее очередное звено должно начаться в настоящее время.
7. Масштабному смешению препятствовала, видимо, сегментированность автохтонных сообществ, состоявших из кастоподобных образований уже тогда, когда они пришли в соприкосновение с ариями [23, с. 81]. Вероятно, некое подобие кастовой системы существовало у протодравидского населения Индской цивилизации.
8. Этнос может воссоздать свое государство в начале какой-либо фазы (чаще всего – инерционной), либо его восстанавливает дочерний этнос с окончанием инкубационной  и началом явной части фазы подъема в возрасте 100-155 лет.
9. Есть основание полагать, что миграциям иранских фермеров – активного субстрата при формировании протодравидов-1 способствовал климатический фактор. Так, самый теплый в голоцене 200-летний период, после которого началось снижение средней температуры, имел место около 6500 лет назад [36]. Примерно в это время началась вторая волна масштабных миграций неолитических фермеров в Европе [19].
10. Согласно Л.Н. Гумилеву, «фаза обскурации… является серией резких изменений уровня пассионарности» [8, с. 445]. Определяющим признаком фазы этнополитогенеза является наличие полосы оптимальных значений, в пределах которой колеблется пассионарное напряжение – отношение пассионарности к числу членов этноса. Поэтому, строго говоря, фаза обскурации является не фазой, а фазовым переходом. Далее иногда мы будем использовать термин «фаза обскурации», подразумевая под ним ФП И-О.
11. Точные до года даты НТЭ, а также точные значения репродуктивных возрастов, строго говоря, не являются корректными. Обусловлено это тем, что период синхронизирующего динамику пассионарности посредством динамики климата цикла Глайсберга может меняться в довольно широких пределах (подробнее см.: [19]). Поэтому корректнее была бы следующая схема: ПД-1 – конец 4500 ? ок. 1312 ПД-2 – конец 3200 ? ок. 1148 ПД-3 – ок. 2050 гг. до н.э. и т.д. Однако такая запись занимает много места. Поэтому здесь и ниже мы приводим точные даты НТЭ и точные значения репродуктивных возрастов, подразумевая при этом, что они могут отклоняться в ту или иную сторону в довольно широких пределах (вероятно, до 10 лет).
12. Неспособность индоариев самим утвердиться у власти свидетельствует о том, что в период существования империи Гуптов индоарийские общности относились в основном к третьим этносам. Их средняя величина пассионарного напряжения ненамного превышает таковую четвертых этносов. Такое предположение объясняет, почему ариинизированные дравиды нередко становились правителями государств (выше говорилось о происхождении клана Бхонсле из имеющей дравидские корни шудрянской общности кунби; из этого клана происходил основатель маратхского государства Шиваджи). 
13. Б. Кришнамурти выделяет три региональные разновидности каннада: южную, северную и прибрежную [39]. Существование первых двух разновидностей связано с тем, что «Карнатака исторически делится на две части. Южная часть (территория княжества, а затем штата Майсур) и северная, тесно исторически связанная с Махараштрой» [2, c. 364]. Мы будем выделять три группы каннадских субэтносов-2: северную, северо-центральную и центрально-южную.  
14. В разговорной речи диалекты Теланганы, Райаласимы (южные районы современного Андхра-Прадеша) и прибрежной Андхры считаются тремя диалектами и регионами телужского языка [42, p. 434]. Эти диалекты начали выделяться, вероятно, еще в I тыс. н.э. в период существования телугу-2 и завершили свое формирование в период существования телугу-3. Их носители – теланганский и андхрский субэтносы-3 различались своими НТЭ.
15. «Малаяльский язык возник предположительно в результате эволюции западных диалектов древнетамильского языка» [10, c. 280]. Древнетамильский язык существовал примерно с 450 г. до н.э. по 700 г. [41], его носителями выступали тамилы-2. Самая ранняя обнаруженная надпись на малаяльском языке датируется примерно 830 г. [40]. Государство Чера эпохи средневековья, основным населением которого был, видимо, малаяльский этнос, не смогло подчинить всю Южную Индию. Это свидетельствует о том, что величина пассионарного напряжения малаялам не превышала величину напряжения соседних тамилов-3, и малаялам также относились к третьему этносу, отпочковавшемуся от западных тамильских субэтносов-2.

Список литературы:
[1]. Алаев Л.Б. Средневековая Индия. – СПб.: Алетейя, 2003. – 304 с.
[2]. Алаев Л.Б. Южная Индия. Общинно-политический строй VI–XIII веков. – М.: Институт востоковедения РАН, 2011. – 712 с.
[3]. Алексеев В.П. Антропологический состав населения Древней Индии // Индия в древности (сборник статей) / Под ред. В.В. Струве, Г.М. Бонгард-Левина. – М.: Наука, 1964. – С. 19–30. 
[4]. Арутюнов С.А. Современный антропологический состав населения Индостана и историческая ретроспектива его формирования // Scripta Gregoriana (сборник статей). – М.: Восточная литература, 2003. – С. 421–439.
[5]. Бонгард-Левин Г.М., Гуров Н.В. Генезис дравидийской культуры (лингвистика и археология) // Вестник АН СССР.  – 1985, № 10. – С. 68–81.  
[6]. Бонгард-Левин Г.М., Ильин Г.Ф. Индия в древности. – М.: Наука, 1985. – 758 с. 
[7]. Васильев Л.С. История Востока: В 2 Т. Т.1. – М.: Высшая школа, 1998. – 495 с.
[8]. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – Л.: Гидрометеоиздат, 1990. – 528 с.
[9]. Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. – М.: Танаис ДИ-ДИК, 1994. – 544 с.
[10]. Гуров Н.В. Малаялам // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. – С. 280–281.
[11]. Дробышевский С.В. Происхождение человеческих рас: закономерности расообразования. Африка. – М.: ЛЕНАНД, 2015. – 408 с.
[12]. Кей Д. История Индии. – М.: АСТ: Астрель, 2011. – 761 с.  
[13]. Индия обогнала Китай по численности населения. – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://www.rbc.ru/society/18/01/2023/63c7777a9a79470168acb80a (10.07.2023)
[14]. Мартине А. Распространение языка и структурная лингвистика // Новое в лингвистике. Языковые контакты. Вып. 6 /Под ред. Ю.В. Розенцвейг. – М.: Прогресс, 1972. – С. 81–93.
[15]. Рогинский Я.Я., Левин М.Г. Антропология. – М.: Высшая школа, 1978. – 528 с.
[16]. Сайфуллин Р.Г. Конфликтная внутриполитическая динамика в США: ретроспективный анализ и прогноз развития на основе биосоциального подхода // История и современность.  – 2018, № 1–2. – С. 111–135.
[17]. Сайфуллин Р.Г. Устойчивость государства и динамика гиперэтноса: анализ взаимосвязи на примере Древнего Египта // История и современность. – 2018, № 4. – С. 21–47.
[18]. Сайфуллин Р.Г. Гипотеза о гетерозисном генезисе пассионарности как биосоциальной жизнеспособности // Современное состояние и перспективы развития психологии труда и организационной психологии / Отв. ред. А.А. Грачев и др. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2021. – С. 733–748.
[19]. Сайфуллин Р.Г. Европейский миграционный кризис в свете теории пассионнарности и ~1650-летней цикличности масштабных миграций в Европу // Общество. Среда. Развитие. – 2022, № 4. – С. 53-66.
[20]. Синха Н.К., Банерджи А.Ч. История Индии. – М.: Издательство иностранной литературы, 1954. – 441 с.
[21]. Словарьпонятий и терминов теории этногенеза Л.Н. Гумилева / сост. В.А. Мичурин, под ред. Л.Н. Гумилева // Л.Н. Гумилев. Этносфера: история людей и история природы.  – М.: Экопрос, 1993. – С. 493–542.
[22]. Турчин П.В. Историческая динамика. На пути к теоретической истории: Пер. с англ. – М.: Изд-во ЛКИ, 2007. – 368 с.
[23]. Успенская Е.Н. Антропология индийской касты. – СПб.: Наука, 2010. – 558 с.
[24]. Яковлев А.Ю. Левый терроризм в Индии: истоки, эволюция, действующие силы // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – 2012, № 4. Ч. 2. – С. 218–222.
[25]. Яковлев А.Ю. Куда идет индийский терроризм? // Вестник университета (Государственный университет управления). – 2015, № 6. – С. 328–332.   
[26]. A Bayesian phylogenetic study of the Dravidian language family / V. Kolipakam, F.M. Jordan, M. Dunn et al. // R Soc Open Sci. – 2018, № 5 (3). – P. 171504. – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi.org/10.1098/rsos.171504
[27]. A genetic chronology for the Indian Subcontinent points to heavily sex-biased dispersals / M. Silva, M. Oliveira, D. Vieira et al. // BMC Evol Biol. – 2017, № 17 (88). – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi.org/10.1186/s12862-017-0936-9
[28]. Andronov M.S. A Comparative Grammar of the Dravidian Languages. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2003. – 334 p.
[29]. Basu A.,  Sarkar-Roy N. and Majumder P.P. Genomic reconstruction of the history of extant populations of India reveals five distinct ancestral components and a complex structure // PNAS. –2016, № 113 (6).  – P. 1594–1599. 
[30]. Das S. Maoists and Naxalite Politics in India. New Delhi: Sumit Enterprises, 2011. – 288 p.
[31]. Devadevan M.V. Changes in Land Relations and the Changing Fortunes of the Cera State // The 'Early Medieval' Origins of India. Cambridge University Press, 2020. – P. 118–150. 
[32]. Dixit Y., Hodell D. A. & Petrie C.A. Abrupt weakening of the summer monsoon in northwest India ~ 4100 yr ago // Geology. – 2014, № 42. – P. 339–342.
[33]. Dixit Y., Hodell D. A., Petrie C. A. & Sinha R. Abrupt weakening of the Indian summer monsoon at 8.2?kyr BP // Earth Planet. Sc. Lett. – 2014, № 391. – P. 16–23. 

[34]. Ganesh K.N. Historical Geography of Natu in South India with Special Reference to Kerala // Indian Historical Review. – 2009, № 36 (1). – P. 3–21.

[35]. Genetic Evidence for Recent Population Mixture in India / P. Moorjani, K. Thangaraj, N. Patterson et al. // American Journal of Human Genetics. – 2013, № 93 (3).  – P. 422–438. 
[36]. Holocene global mean surface temperature, a multi-method reconstruction approach / D. Kaufman, N. McKay, C. Routson et al. // Sci Data. – 2020. – № 7. – Р. 201. – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi.org/10.1038/s41597-020-0530-7
[37]. Infection, disease, and biosocial processes at the end of the Indus Civilization // Schug G.R., K.E. Blevins, B. Cox et al. // PLoS One. – 2013, № 8(12). – Р. e84814. – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0084814
[38]. Krishnamurti B. The Dravidian languages. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2003. – 545 p.

[39]. Krishnamurti B. Kannada language. – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://www.britannica.com/topic/Kannada-language

[40]. Krishnamurti B. Malayalam language. – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://www.britannica.com/topic/Malayalam-language
[41]. Krishnamurti B. Tamil language. – Интернет-ресурс. Режим доступа:
[42]. Language Typology: A Functional Perspective / Eds. A. Caffarel, J.R. Martin, Christian M.I.M. Matthiessen. Sudney: John Benjamins Publishing, 2004. – 702 p.  
[43]. Mukhopadhyay A.B. Ancestral Dravidian languages in Indus Civilization: ultraconserved Dravidian tooth-word reveals deep linguistic ancestry and supports genetics // Humanit Soc Sci Commun. – 2021, № 8 (193). – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi.org/10.1057/s41599-021-00868-w
[44]. Narayanan M.G.S. Peruma?s of Kerala. – Thrissur (Kerala): CosmoBooks, 2013. – 512 p. 
[45]. Nigam R., Khare N. & Nair R. Foraminiferal evidences for 77-year cycles of droughts in India and its possible modulation by the Gleissberg solar cycle // J. Coast. Res. – 1995, № 11. – P. 1099–1107.
[46]. Novetzke C.L. The Quotidian Revolution: Vernacularization, Religion, and the Premodern Public Sphere in India. Columbia University Press, 2016. – 432 p. 
[47]. Oxygen isotope in archaeological bioapatites from India: Implications to climate change and decline of Bronze Age Harappan civilization / A. Sarkar, A.D. Mukherjee, M.K. Bera et al. // Scientific Reports. – 2016, № 6. – P. 26555. – Интернет-ресурс. Режим доступа: https:// doi.org/10.1038/srep26555 
[48]. Pagani L., Colonna V., Tyler-Smith C., Ayub Q. An Ethnolinguistic and Genetic Perspective on the Origins of the Dravidian-Speaking Brahui in Pakistan // Man in India. – 2017, № 97 (1). – P. 267-277. 
[49]. Parpola A. Royal “Chariot” Burials of Sanauli near Delhi // Studia Orientalia Electronica. – 2020, № 8 (1). – P. 175–198.
[50]. Reconstructing Indian population history / D. Reich, K. Thangaraj, N. Patterson et al. // Nature. – 2009, № 461. – P. 489–494.
[51]. Sharma T.R.A Political History of the Imperial Guptas: From Gupta to Skandagupta. – New Delhi: Concept Publiching Company, 1989. – 209 p.
[52]. The formation of human populations in South and Central Asia.  / V.M. Narasimhan, N. Patterson, P. Moorjani et al. // Science. – 2019, № 365(6457). – P. eaat7487. – Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi:10.1126/science.aat7487.